|
Творческая работа
|
«Я вновь умру, и я воскресну вновь…» памяти Матери Марии Библиографическое пособие Составитель : Е. В. Калюжная Е. Ю. Кузьмина – Караваева «Руфь» 20 декабря 2006 года исполняется 115 лет со дня рождения русской поэтессы, нашей землячки Елизаветы Юрьевны Кузьминой-Караваевой, более известной в мире под именем монахини Матери Марии. Она станет известной поэтессой – настолько известной, что ее имя будут ставить в начале XX века в один ряд с именами А. Ахматовой, М. Цветаевой, ей посвятит свои стихи Александр Блок. Алексей Толстой напишет с нее образ одной из своих героинь. Во время Октябрьской революции в маленьком черноморском городке Анапе она будет избрана городским головой – случай небывалый для России того времени, - а потом войдет в состав первого в городе Совета народных комиссаров, став комиссаром образования и медицины. Оказавшись в эмиграции, во Франции она будет основателем общества «Православное дело», в своих общежитиях – на авеню де Сакс, 9, и на рю Лурмель, 77, в приюте Наузиле-Гран – спасет от голодной смерти сотни русских эмигрантов, а когда начнется вторая мировая война, будет прятать евреев, русских, бежавших из концлагеря военнопленных, распространять известия Московского радио, помогать бойцам Сопротивления и, арестованная по доносу, погибнет мученически в фашистском концлагере Равенсбрюк 31 марта 1945 года – буквально за 2 – 3 дня до освобождения. В 1891 году в семье товарища прокурора Рижского окружного суда присяжного поверенного Юрия Дмитриевича Пиленко и его жены – Софьи Борисовны (урожденной Делоне) родилась дочь. Девочку назвали Елизаветой. Трудная и вместе с тем героическая судьба ждала этого маленького человека, на которого с любовью и нежностью смотрели в тот час глаза матери и отца. 1 сентября 1906 года Лиза Пиленко пошла в 5-й класс гимназии Л. С. Таганцевой. Лиза начала давать уроки рабочим Путиловского завода. Однако скоро бросила, заявив, матери: «Знаешь, я убедилась, что они учатся только для того, чтобы стать телеграфистами, а не для знания». Вскоре пришлось уйти из гимназии из-за конфликта с одним из преподавателей. Стала учиться в гимназии Стоюниной. Здесь было скучно, и Лиза с помощью репетитора, подтянув латынь, сдала экзамены досрочно, получив серебряную медаль. Как жила Лиза в то время, чем интересовалась? Сохранились воспоминания о тех днях ее подруги – Юлии Мошковской. Она пишет: «Мы уже с 5-го класса были в курсе литературных, театральных и музыкальных событий в Петербурге, увлекались поэзией Бальмонта, Брюсова, Блока, Ахматовой, посещали выставки «Мира искусств», не пропускали концерты Гофмана… Страстно увлечены были театром Комиссаржевской. А вот что Юлия писала о характере Лизы: «У Лизы совершенно по-особому складывались отношения с людьми. Я не помню, чтобы она с кем-нибудь в классе ссорилась или о ком-то отзывалась плохо: она просто не замечала тех, кто был незначительным, мелким, пошлым». «Внешность Лизы как-то не гармонировала со значительностью ее натуры. Была она крупная, не по возрасту полная девушка, с большим лицом и с ярким цветом лица, черными, как вишенки глазами и пушистыми волосами. Одевалась всегда очень скромно, даже небрежно: она считала, что туалеты и моды не для ее внешности». По окончании гимназии Лиза поступает на Бестужевские курсы. Уже тогда, даже раньше – в гимназии – она пишет свои робкие, часто неумелые стихи и читает их своим наиболее близким подругам. Курганы, которые с детства окружали Лизу на анапской земле, очень здорово повлияли на нее – она их полюбила, поэтому первая книжка ее стихов была названа «Скифские черепки», а первое стихотворение в этой книге – о курганах. Стихи захватывают Лизу все больше и больше, и все чаще свои мысли она заносит на бумагу. Петербург раздражает ее, особенно этот ненавистный желтый туман! – душа ее, мечется в поисках смысла жизни. В январе 1908 года двоюродная сестра Лиза привела ее на вечер поэтов. На этом вечере она впервые увидела и услышала Александра Блока. Его стихи поразили. Она мечтает о встрече с поэтом. Встреча состоялась, но Блок, как утверждают многие исследователи, остался холоден к чувствам девочки, он отнесся к ней, как добрый учитель относится к ребенку – при этом все ссылаются на стихотворение, которое он отправил ей в большом голубом конверте. Лиза обиделась, порвала и стихотворение и конверт. Она попыталась забыть о Блоке. Чтобы доказать ему, что она уже не ребенок, в феврале 1910 года Лиза выходит замуж за помощника присяжного поверенного социал-демократа Дмитрия Кузьмина-Караваева.. Елизавета Юрьевна писала о своем замужестве: «В 1910 году я вышла замуж. Мой муж из петербургской семьи, друг поэтов, декадент по самому высшему существу. Семья профессорская, в ней культ памяти Соловьева. Ритм нашей жизни нелеп. Встаем около трех дня, ложимся на рассвете. Каждый вечер мы с мужем бываем в петербургском мире, или в «Цехе поэтов». В это время она экстерном закончила Богословский институт. В 1912 году в «Цехе поэтов», вышел первый сборник ее стихотворений – «Скифские черепки». Один экземпляр сборника был оправлен Блоку. Лето 1910 и 1911 года Лиза провела вместе с мужем в имении Кузьминых-Караваевых «Борисково» Бежецкого уезда Тверской губернии. Рядом с «Борисково» находилось «Слепнево» - имение Гумилевых. В «Слепнево» Лиза познакомилась с поэтом Николаем Гумилевым и его женой – Анной Ахматовой. Лето 1912 года Елизавета Юрьевна – в Анапе, в имении «Джемете». Здесь у нее гостил писатель Алексей Толстой вместе с женой – Софьей Исааковной. Встречалась Елизавета Юрьевна с А. Толстым и его женой и позже, в Москве. В своей трилогии «Хождение по мукам» А. Толстой описал, и дом на берегу моря, и дюны, и виноградники. А образ Елизаветы Киевны Расторгуевой написан им с Елизаветы Юрьевны – он сам не скрывал этого, хотя изобразил он ее уж очень легкомысленной женщиной. С мужем Елизавета Юрьевна не сошлась во взглядах на жизнь, и в 1913 году последовал разрыв – она уехала в Анапу, насовсем. Здесь в октябре 1913 года у нее родилась дочь Гаяна. Елизавета продолжает писать. В 1915 году выходит ее философская повесть «Юрали» , в 1916 году – второй сборник стихов – «Руфь». Критика встретила сборники ее стихов с воодушевлением. Многие ставили Елизавету Юрьевну в один ряд с начинающими расцветать Анной Ахматовой, Мариной Цветаевой. По одному экземпляру повести и сборника стихов она отправила в Петербург, Александру Блоку. После разрыва с мужем Блок становится для нее единственной любовью. Все ее мысли, все чувства к нему. Отсюда, из «Джемете», летят в Петербург письма, полные любви и нежности. Вот письмо от 27 августа 1916 года: «Я суечусь, суечусь днями, будто так должна проходить каждая жизнь. Но все это – нарочно… » 5 ноября 1916 года она пишет Блоку об осенней тишине на берегу моря, 22 ноября – снова пишет о тишине. Осенью 1914 года произошла последняя встреча Елизаветы Юрьевны и Александра Блока. Во время их последней встречи Блок попросил Лизу иногда проходить мимо его окон и смотреть наверх. Летом 1916 года Елизавета Юрьевна получила от него последнее письмо с фронта. Она еще писала ему, но ответов уже не было… Февральская револю ция 1917 года застала Елизавету Юрьевну в Петрогра де, но уже в мае она в Анапе. Среди местной интеллигенции она была очень популярна, и вскоре ее избирают товарищем городского головы, а затем и городским головой Анапы — случай небывалый для России того времени! Свое имение "Хан Чокрак" она дарит местным крестьянам - с пожелани ем, чтобы там устроили школу для крестьянских детей. Такая школа была создана и сущест вовала до конца 40-х годов. После Октябрьской револю ции и установления Советской власти в Анапе Елизавета Юрь евна вошла в состав первого в городе Совета народных ко миссаров, став комиссаром на родного образования и меди цины. Она принимала участие в национализации собственности крупной буржуазии, очень много сделала для того, чтобы в городе не было бессмысленных арестов, обысков и других беззаконий, проявляла постоянную заботу о больных, школах и учителях. Весной 1918 года она ненадолго ездила в Москву, где при нимала участие в съезде партии правых эсеров, к которой при надлежала. Она была в составе комиссии по охране золотого запаса партии, заведовала пас портным бюро при партии пра вых социалистов-революционеров. Осенью Елизавета Юрьев на вернулась в Анапу, уже за нятую белогвардейскими вой сками генерала Покровского. По доносу одного из лидеров буржуазии, владельца Анап ских санаториев В.А.Будзинского, она была арестована. Судьбу поэтессы должен был решить военно-полевой суд, который начал заседать в Екатеринодаре 2 марта 1919 года. Ход судебного разбиратель ства подробно освещался газе той "Утро Юга". Вот выдержка из обвинительного заключе ния: "Играя весьма заметную роль в насаждении и развитии большевистского движения в Анапе, работая в полном кон такте с большевиками — пред ставителями Советской власти, Кузьмина-Караваева явилась одним из участников отобрания санатория, у акционерного об щества "Анапа и Семигорье" и конфискации вина у общества "Латипак"... Когда в начале ап реля 1918 года состоялось заседание Совета народных ко миссаров по вопросу о вине, принадлежащем акционерному обществу "Латипак", Кузьмина- Караваева выступила на заседа нии с обвинением названного общества в том, что оно, как паук, высасывает у всех кровь, и рекомендовала конфисковать все вино этого общества, о чем и состоялось постановление Совета народных комиссаров и было приведено в исполне ние"... Дело шло не более, не менее, как к смертной казни. Суд привлек к себе внима ние широкой общественности. Социалисты-революционеры утверждали, что в лице Е.Ю.Кузьминой-Караваевой деникинская армия судит русскую интеллигенцию. Известные де ятели литературы — Алексей Толстой, Максимилиан Воло шин, Тэффи, Вера Инбер и дру гие поместили 24 марта 1919 года в газете "Одесский лис ток" открытое письмо генералу А.И.Деникину, в котором гово рилось: "Пришло известие, что в Екатеринодаре предана воен но-полевому суду Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева — по обвинению в большевизме и ей грозит смертная казнь. Нельзя прочесть этого изве стия без тревоги. Кузьмина-Ка раваева - поэт, мыслитель, фи лософ — первая из русских женщин окончила духовную академию и прочилась в ректоры предполагавшейся женской духовной академии. Ее книги — "Скифские черепки", "Руфь", "Юрали"... Со времени февральской революции она была городским головой города Ана пы и не покинула своего поста и при большевиках... Известная русская писательница начала XX века, сотрудник журнала "Сатирикон" Тэффи (Надежда Александровна Бу чинская, урожденная Лохвиц кая), которой восторгались ши рокие массы людей, "начиная от почтово-телеграфных чинов ников и аптекарских учеников до... императора Николая II ", позже писала в своих воспоминаниях: "К весне появился в городе поэт Макс Волошин... Зашел он и ко мне. Прочел две поэмы и сказал, что немедленно надо выручать поэтессу Кузьмину- Караваеву, которую арестова ли... по чьему-то оговору и мо гут расстрелять. "Вы знакомы с Гришиным-Алмазовым , просите его скорей". Кузьмин у-Караваеву я немножко знала и понимала вздорность навета. "А я пойду к митрополиту", - сказал Волошин, не теряя времени. Кузьмина-Караваева окончила духовную академию, митрополит за нее заступится". Позвонила Гришину-Алмазову. Спросил: "Вы ручаетесь?". От ветила: "Да". - В таком случае завтра же отдам распоряже ние. Вы довольны? Нет. Нельзя завтра. Надо сегодня и надо телеграмму. Очень уж страшно - вдруг, опоздаем. - Ну, хорошо. Пошлю теле грамму. Подчеркиваю - по шлю... Кузьмину-Караваеву ос вободили". Много лет спустя, уже во Франции, когда Тэффи сама окажется в трудном положе нии, Елизавета Юрьевна, тогда уже Мать Мария, тоже окажет ей большую услугу, поможет в трудную минуту — Тэффи, вре менно стесненная в средствах, будет часто посещать (по неко торым данным — даже жить) общежития Матери Марии и пи таться в ее столовой. На суде в Екатеринодаре вы ступили многие свидетели, и практически все они встали на защиту Елизаветы Юрьевны. Может быть, на приговор по влияло и то обстоятельство, что во время суда Елизаветой Юрь евной увлекся Данила Ермола евич Скобцов —деникинский: офицер, занимавший в прави тельстве Деникина- пост мини стра земледелия. Есть предпо ложения, что они могли встре чаться в Анапе - до 1917 г . После суда они продолжают встречаться, и 18 ноября 1919 года в Екатеринодарском Вой сковом Соборе Святого Алексан дра Невского был зарегистриро ван брак между Д.Е.Скобцовым и Е.Ю.Кузьминой-Караваевой. Любопытный факт — свиде телем при их венчании был из вестный кубанский писатель, автор "Истории Кубанского ка зачьего войска" и многих дру гих книг Федор Щербина. После венчания Ели завета Юрьевна отхо дит от политической де ятельности, занимается до машними делами, воспитанием дочери. В начале 1920 года у нее родился сын — Юрий Скоб цов. Гражданская война приближалась к завершению, и Дани ла Ермолаевич все чаще и чаще заводил разговоры об эмиграции. В конце концов, Елизавета Юрьевна согласилась. Как она будет потом жалеть об этой минутной слабости! Весной 1920 года Елизавета Юрьевна с детьми — Гаяной и Юрой — и матерью — Софьей Борисовной — сели в Новороссийске на пароход, и начались долгие годы, скитания по чуж бине. Тогда она думала, что этот отъезд временный, что она вернется, но судьбе было дано распорядиться иначе. Сначала - Константинополь, затем — Греция, остров Лемнос. Здесь Елизавета Юрьевна соединилась с мужем и жила с августа 1920 по октябрь 1921 года. Потом Болгария, Сербия и, наконец, в 1923 году Франция, Париж. В Сербии перед самым отъездом во Францию - у Елизаветы Юрьев ны родилась еще одна дочь - Настя. Кое-как устроились во Франции. Вскоре семью пос тигло первое большое горе - Настенька заболела. Врачи долго не могли поставить пра вильный диагноз, а когда приступили к лечению - от менингита - было уже поздно. Де вочка таяла на глазах. Елизаве та Юрьевна дежурила круглосуточно у постели дочери в больнице — рисовала ей смеш ные рисунки, сделала несколь ко рисунков дочери с натуры. 7 марта 1926 года Настенька умерла. Горе матери было ве лико. Она написала несколько стихотворений на смерть доче ри, одно из них начиналось словами: Все еще думала я, что богата. Думала я, что живому я мать. Господи, Господи, близится плата, И до конца надо мне обнищать… Со смертью Настеньки оборвались последние нити, которые связывали Елизавету Юрьевну с Данилой Скобцо вым. Они и до этого жили прак тически независимо друг от друга, самостоятельно решая каждый свои проблемы, а те перь просто не могли оставать ся под одной крышей. В 1927 году они расстались, Данила Ермолаевич стал жить отдель но, только иногда он навещал сына, говорил с Софьей Бори совной и приносил деньги. Однако до самой смерти Данила Ермолаевич любил свою жену, и свой двухтомник "Три года революции и гражданской войны на Кубани" который посвятил своей жене-казачке Елизавете Пи ленко… Русская молодежь - дети первого потока русской эмиг рации - интересовалась своей Родиной, хотела узнать о ней - побольше. Поэтому повсеместно возникали различные обще ства, клубы, кружки по изуче нию России (КИР). Один из таких кружков был создан и на авеню де Сакс, 9, в общежитии Матери Марии. Одной из обязанно стей, которую Мать Ма рия взяла на себя до бровольно и выполняла еже дневно, было посещение база ров — надо было кормить жильцов. Едва наступало утро. Мать Мария брала большую те лежку и отправлялась на Цен тральный парижский рынок. Приходила она туда в то время, когда основная торговля уже заканчивалась. Ее здесь знали, узнавали. Для нее многие торг овцы оставляли часть продук тов, и она, наполнив тележку провизией, шла домой, толкая ее перед собой. Дома — вме сте с тихой и молчаливой по мощницей матерью Евдокией - она сама готовила обед. О.М.Булацель вспоминает: "По вечерам Мать Мария всег да была с нами. Она разрешала нам приглашать в общежитие молодых людей и спорить, петь, веселиться. Она считала нужным не оставлять нас одних, но в тоже время ни во что не вмешивалась и не навязыва ла себя. Она сидела в комнате, читала газету или книгу и никогда не торопила нас, как бы поздно мы не засиделись". Часто девушки просили Мать Марию что-нибудь рас сказать или принять участие в развлечениях, и она всегда с удовольствием соглашалась. Вместе с актрисой Читау они готовили и показывали различ ные шарады, скетчи, импровизации. Мать Мария принимала уча стие в устройстве судеб бедных эмигрантов. Однажды она очень помогла одному русско му парню Коле. Он попал в трудную ситуацию - его из Франции выслали в Бельгию, оттуда — обратно во Францию, потом снова в Бельгию и об ратно, и это могло продолжать ся долго... Мать Мария пошла в префектуру полиции, смогла уговорить полицейских чинов ников. Коле выдали вид на жи тельство и право на получение работы. Занятие подобной деятельностью привело Мать Ма рию к организации Общества "Православное дело" - зани мавшегося благотворительно стью. Сама она не раз заявляла, что заняться этой деятель ностью ей было указание свы ше, от Бога. Она писала: И каждую косточку ломит, И каждая мышца болит... О Боже, в земном твоем доме Даже и камень горит. Пронзила великая жалость Мою истомленную плоть. Все мы - ничтожность и малость Пред славой Твоею, Господь. Мне голос ответил: "Трущобы- Людского безумья печать - Великой любовью попробуй До славы небесной поднять..." О роли Матери Марии в создании и работе организации "Православное дело" расска зал ее духовный наставник мит рополит Евлогий. Чем занималась эта организация? Ее участники вели рабо ту в приходах на окраине Па рижа, устраивали школы, собе седования, организовывали лекции, литературные вечера. Проводилась работа по распро странению религиозного и на ционального просвещения сре ди русского населения, "зате рянного во французской рабо чей среде и, пребывающего вне связи с православной цер ковью и эмигрантскими просветительными организация ми". К слову сказать, именно Евлогий дал Матери Марии 5 ты сяч франков, необходимые для уплаты за домик на авеню де Сакс, 9. В своих воспоминаниях о Матери Марии, написанных к 20-й годовщине ее кончины (в 1965 году), Николай Бердяев говорит: "Мать Мария могла производить впечатление большой оптимистки, упоенной жизнью и полной надежд на будущее. Но это была обманчи вая внешность. Когда вышел сборник ее стихов (Берлин, 1936 г .), кстати, очень интерес ный, то в стихах обнаружилась ее внутренняя жизнь, обнару жилось, что она совсем не та кая оптимистка. В ней было что-то трагическое, предчувст вие своего трагического конца"... Уже, будучи в эмиграции во Франции в 1923 году Елизавета Юрьевна написала книгу "Как я была городским головой" , в ко торой рассказала о своей рабо те в Анапе. Она писала: "При ходилось на свой страх и риск вырабатывать линию поведе ния. Главными моими задачами были: защищать от полного раз рушения культурные ценности города, способствовать, возможно, более нормальной жиз ни граждан и при необходимо сти отстаивать их от расстрелов, "морских ванн" и пр. А за всем этим шла ежедневная жизнь с ее ежедневными заботами...". В 1929 году в издательстве "УМКА-ПРЕСС" выходит ряд философских, исследователь ских работ Елизаветы Юрьев ны Скобцовой печаталась она под этой фамилией. Это работа "Жатва духа" (Жития святых) - 1 и 2 вып., в которой она в доступной читателю фор ме пересказывает библейские сюжеты, славит Творца, славит людей, отдавших свою жизнь служению Господу , "Миросозерцание Владимира Соловье ва", "Достоевский и современ ность", "А.Хомяков". .. В них - попытка поэтессы проанализи ровать жизнь и творчество этих людей, дать ответы на интере совавшие тогда многих вопро сы. Не находя ответы на многие вопросы в жизни, она над еялась найти их в вере. В нача ле 1932 года она обратилась к Митрополиту Евлогию с пред ложением о пострижении ее в монахини. Желание было ве лико, просьбы были настойчивы — и в марте 1932 года в храме Сергиевского подворья при Парижском Православном Бо гословном институте Елизавета Юрьевна Скобцова стала мона хиней — Матерью Марией. Са ма она писала об этом событии так: В рубаху белую одета... О внутренний мой, человек! Сейчас еще Елизавета, А завтра буду — имярек... Но сам Евлогий был против того, чтобы она укрылась в мо настыре. Он благословил ее на монашество в миру, зная ее бунтарскую натуру. Париж того времени был наводнен русскими эмигрантами. Среди них — и такие, кто неплохо устроились, — имели дома, прислугу, влияние... Но основ ная масса эмигрантов бедство вала, терпела лишения и уни жения. Неустроенность в жиз ни, отсутствие какой бы то ни было работы сказывались на психике этих людей — они спивались, бродяжничали, воровали, женщины занимались про ституцией, просили милосты ню. Многие от переживаний попадали в дома для умали шенных. Елизавета Юрьевна — теперь уже Мать Мария, — принимавшая все это близко к сер дцу, решает посвятить себя, свою жизнь благотворитель ной деятельности, чтобы хоть как-то облегчить страдания не счастных. В том же 1932 году Мать Мария покупает небольшой особняк в тупике на авеню де Сакс, 9, где основывает обще житие для бедных студентов в основном русской националь ности. Это был небольшой, очень уютный провинциальный домик в самом центре Парижа, окруженный каменными стена ми католических монастырей. Мать Мария сама привела его в порядок - ведь она умела делать практически все - ри совать, шить, вышивать, вязать, полоть огород, доить корову, писать иконы, плотничать, пе чатать, на машинке, набивать тюфяки, но самое главное — все это она делала всегда с большим удовольствием. Она сама об служивала посетителей своей бесплатной столовой - как за правский официант, засучив ру кава своей рясы, проворно сно вала между столиками, разнося еду посетителям, когда поедят - у бирала посуду, сдвигала столы, расставляла стулья и на чинала лекцию о России. Вторая мировая вой на, начавшаяся в 1939 году, в 1940 году до катилась и до Франции. Париж был оккупирован фашистскими войсками. Начались массовые облавы и аресты евреев. Мать Мария и ее сотрудники оказывали людям еврейской нацио нальности всяческую помощь переправляли их на другую сторону демаркационной ли нии, прятали от агентов гестапо Мать Мария продолжает в э то время оказывать помощь и русским эмигрантам, посвящая заботам о них все свое время. Один из ее друзей, К.В. Мочуль ский, вспоминал позже: «21 мая 1940 года Мать Мария заявила мне: если немцы возьмут Па риж, я останусь со своими не счастными. Куда мне их девать? А потом буду идти на Восток, пешком, с эшелонами, куда-ни будь. Уверяю вас, что мне луч ше погибнуть , в России, чем Остаться в покоренном Париже. Я люблю Россию… При первой возможности поеду в Рос сию, куда-нибудь на Волгу или в Сибирь, в Москве мне нужно побыть только один день, пойти на кладбище, на могилу Гаяны. А потом где-нибудь в Сибири буду, странствовать среди про стых русских людей». (Воспо минания К.В.Мочульского пе реданы, в дар нашему музею Б.В.Плюхановым). .... 22 июня 1941 года в Париже услышали страшную для всех русских весть — Гитлер напал на Советский Союз. Мать Мария заявила в тот день: «Я не боюсь за Россию. Я знаю, что она победит» Будет русский пе риод истории. Придет день, и мы услышим, что советская ави ация разбомбила Берлин. Рос сии предстоит великое, будущ ее...» И, помолчав, добавила: «Но какой океан крови!» В июне 1942 года немецкие оккупационные власти начали массовые облавы и аресты ев реев. Около 7 тысяч человек, в Том числе более 4 тысячи детей, были согнаны на зимний вело дром. Мать Мария решила об легчить страдания этих несчаст ных, С помощью своего монашеского одеяния она проника ет на велодром. Четверо суток она находилась в этому аду бук вально не смыкая глаз, поддер живала морально людей, ока зывала помощь тем, кто в ней нуждался. И здесь Мать Мария совершила, казалось бы, невоз можное: договорилась с французскими рабочими-мусорщиками, и они в бочках с двойным дном вывезли двоих маленьких-детей, тем самым спасли их от смерти: все остальные были вскоре либо расстреляны, либо отправлены в концлагеря и по гибли там. Дом на Лурмель, 77, стано вится постепенно важным свя зующим звеном в цепи убежищ и путей бегства, которая обра зовалась во всей Франции. По добная деятельность не могла долго оставаться незамечен ной оккупационными властями. К тому же, как вспоминают не которые другие члены «Лур мельского комитета», по незна нию или по неосторожности обитатели дома на Лурмель, 77, очень часто пренебрегали са мой элементарной конспира цией. Гестапо удалось внедрить в организацию Матери Марии своего че ловека. И гром грянул! 8 фев раля 1943 года гестапо сделало налет на общежитие. Юрий Скобцов был отправ лен в лагерь Дора-филиал Бухенвальда и погиб там, в 1944 году в возрасте 23 лет. Елизавету Юрьевну после короткого заключения в форте Роменвиль вместе с другими, заключенными — всего 213 че ловек - отправили транспор том N 19000 в вагонах для скота в концлагерь Равенсбрюк, где она под номером' 1926Д прове ла два Последних года жизни. Наступил 1945 год. Война близилась к кон цу. Это уже чувствова лось, это буквально витало в воздухе. А в Равенсбрюке наступили самые страшные дни. Заключенные, измученные непосильной, изнурительной работой и постоянным недоеданием, умирали ежедневно де сятками. Уже не приходили по сылки и письма. Были резко урезаны и без того мизерные порции хлеба - теперь в день на человека выдавали всего по 60 граммов хлеба, который и хлебом-то можно назвать лишь с большими оговорками... В ба раках, рассчитанных на 700 — 8 00 человек, теперь размеща лось по две с половиной тысячи. Заключенных заедали вши, свирепствовали тиф, дизентерия... Еще зимой у заключенных отобрали одеяла, пальто, затем — ботинки, чулки. Мать Мария ослабела, у нее распухли ноги, болела голень, она, с трудом п ередвигаясь, а чаще — лежала на нарах. Но она находит в себе силы и делает вышивку — «Высадки союзников в Нормандии». В марте 1945 года Мать Ма рию и часть самых слабых за ключенных перевели в Югенд- лагерь (Молодежный лагерь), находившийся неподалеку, что означало одно — смерть. 31 марта 1945 года, в канун Пасхи, ее отправили в газовую камеру… А уже 2 апреля в главном лагере под эгидой Красного Бреста началось освобождение узниц- француженок из транспорта N19000 — транспорта, в котором прибыла в Равенсбрюк и Мать Мария. 30 апреля 1945 года Равенсбрюк был освобож ден Советской Армией. Рекомендуем прочитать: Агеева, Л. Петербург меня победил: документальное повествование о жизни Е. Ю. Кузьминой-Караваевой, Матери Марии / Л. Агеева // Нева. – 2003. - № 12. – С. 225. Бельчанский, К. Мятежная монахиня Мать Мария /К. Бельчанский // Кубан. новости. – 2001. – 21 декаб. – С. 23. Бойков, Е. Мой дух к мучению готов: листая прошлого страницы о Елизавете Юрьевне Кузьминой-Караваевой / Е. Бойков // Кубан. новости. – 2003. – 26 февр. – С.3. Вощинина, Т . «Чтобы собой тушить мирскую скорбь»: [Мать Мария – Е. Пиленко] / Т. Вощинина // Граждановедение. – 2003. - № 25-26. – С. 15. Гаккель, Сергий Слово о Матери Марии / Сергий Гаккель // Родная Кубань. – 2001. - № 4. – С. 6-15. Кубанская «тайна» Матери Марии: о Е. Ю. Кузьминой-Караваевой // Вольная Кубань. – 1991. – 7, 12, 13 нояб. Кузьмина-Караваева Елизавета Юрьевна, Мать Мария // Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть XX века: энциклопедический биографический словарь. – М.: РОССПЭН, 1997. – С. 320-322. Мать Мария из Анапы: Е. Ю. Кузьмина-Караваева // Кубань сегодня. – 2002. – 7 марта. Не хочу я ответом быть заданным: о Елизавете Юрьевне Кузьминой-Караваевой // Наука и религия. – 2002. - № 10. – С. 22-24. Соловьев, А . «Я люблю Россию…»: о Елизавете Юрьевне Кузьминой-Караваевой / А. Соловьев // Рассвет. – 2005. – 1-7 апр. – С.3 Юрьева, М. «Отдала мою душу я каждому»: о жизни поэтессы Е. Ю. Кузьминой-Караваевой / М. Юрьева // Родная Кубань. – 2001. –№ 4. – С. 2 – 6. Филиппова, Л . Святая и земная Мать Мария: об увековечивании памяти / Л. Филиппова // Кубан. новости. – 2005. – 22 июня. – С.8. Чудный, В. С. Нет безымянных героев. – Краснодар, 1984. –С. 106. Составитель : Е. В. Калюжная Компьютерная верстка : А. В. Пулин Отв. за выпуск : Г. В. Ламах |
|
